Browse our Arts and Humanities Journals
Discover the Latest Journals in the Field of Arts and Humanities
Arts and Humanities journals’ primary focus is on presenting theoretical and empirical research in these respective fields. The main goal is to encourage educational research and connect academia to the scientific community. Researchers and scholars need to share their research findings with others to help better understand and act on the ongoing social changes in the field. The Arts and Humanities journals aim to provide a platform for everyone who shares a common interest in these fields and to group all the latest field findings in one place.
Arts and Humanities
Graves of the early medieval nomads from the eastern Azov region
Kora középkori nomád temetkezések az Azovi-tenger keleti partvidékéről
Abstract
Described and discussed here are the “nomadic” burials of two sites, Serbin and Udarnyi (Krasnodar Krai, Russia). A total of four graves were found at the former Serbin site, while an early medieval grave dug into a prehistoric kurgan was excavated at Udarnyi. The burials broadly date from the fourth–seventh centuries AD on the basis of their poor grave inventories and are culturally related to the so-called post-Hunnic- and Sivashovka-type burials. Three burials contained the skulls and limbs of various domestic animals, indicating that the animals had been skinned. “Head and hooves” deposits were quite common in early medieval Eastern Europe. There are several different traditions of skinning, indicating different cultural traditions. The study describes the burials and their finds, and presents their regional parallels.
Abstract
In this study, we examine ritual Small Talk in Chinese, which is a regretfully understudied phenomenon. We investigate recurrent pragmatic features of Chinese Small Talk in an audio-recorded corpus through the lens of speech acts. We interpret the use of speech acts with the aid of interaction ritual theory and linguistic politeness. As a case study, we examine instances of Small Talk taking place in the vicinity of a Chinese primary school where parents and grandparents engaged in casual phatic conversations to kill the time while waiting for the children. The study of our corpus of Small Talk conversations allows us to unearth linguaculturally embedded patterns of language use in a complex participatory setting where parents and grandparents interact in front of a school.
Abstract
Sámuel Domby of Gálfalva (1729–1807) defended his doctoral dissertation De vino Tokaiensi at the University of Utrecht in 1758, and it was published in the same year. Domby was not the first medical student to write about the curative effects of the Tokaj-Hegyalja wines, but his book is really considered unique because he summarised and in many ways also exceeded the knowledge of earlier authors on the subject. He not only communicated what was known about the wines of Tokaj-Hegyalja, but also demonstrated through a series of medical, meteorological observations and chemical experiments why these wines were so excellent, what effects they had on a healthy human body and what ailments could be effectively treated by drinking them. In many respects, his work has stood the test of time: for instance his observations on the importance of terroir and the protection of origin are still worth considering today.
Z как символ, иконический репрезентант концепта и первая часть новых композитов: когнитивный и лексикографический аспекты
“Z” as a Symbol, an Iconic Representative of the Concept and the First Component of the “Z-Compounds”: Cognitive and Lexicographic Aspects
В статье предлагается опыт анализа новой лексики с первым компонентом Z- в ее количественном и качественном многообразии. Новизна работы определяется выбором лексического материала: слова-композиты с первым компонентом Z- впервые зафиксированы в русском языке 2022–2023 гг.
Текстовый материал отражает одну из важнейших социолингвистических тенденций в русском языке новейшего периода: закрепление знака Z как символа и графического репрезентанта концеп-та. В статье раскрывается механизм дискурсивного перехода неофициального военно-технического номена Z в публицистический текст и дальнейшее формирование у знака символического значения: первоначально знак появляется на фото- и видеоизображениях военной техники, затем переносит-ся на реальные предметы (наносится на одежду, автомобили, плакаты). В коллективном языковом сознании формируется «ассоциативная небула» символа: Z – символ справедливой военной опера-ции (борьбы) и символ победы. Формированию полиинтерпретируемого символического значения способствуют многочисленные публикации, в которых провозглашается наличие мистической свя-зи знака Z с буквами старославянского, древнерусского и церковнославянского алфавитов, с зоо-морфными образами, числом 7, именами древних богов, названиями храмов и др.
Анализ лексического материала способствует раскрытию функционального потенциала символа Z в русском лингвокультурном пространстве последних лет. Потребность многих людей в обозна-чении принадлежности к определенному мировоззрению обусловила широкое использование зна-ка: в названиях интернет-пабликов и аккаунтов, патриотических мероприятий, а также в индиви-дуальном литературном творчестве (в частности, в формировании направления Z-поэзии). Среди рассматриваемых неологизмов и окказионализмов выделяются примеры, образованные с использо-ванием графического механизма языковой игры: Zорок Zороков, Zаписки, Zадача.
В целях разработки принципов лексикографического описания «Z-лексики» проводится анализ содержания концепта «специальная военная операция», иконическим репрезентантом которого является буква Z. К истории понятия относятся разнообразные фрагменты коллективного опыта, отсылки к которым активно используются как в СМИ, так и в интернет-дискурсе: военные испыта-ния, имена полководцев, солдатский подвиг. Также в структуре концепта выделяется псевдоистори-ческий слой, формируемый текстами СМИ о мистическом происхождении знака Z.
С целью выявления особенностей концептуального содержания анализируются устойчивые, ре-гулярно воспроизводимые контексты употребления слов и словосочетаний с Z. Особое внимание уделяется текстам, созданным путем индивидуальной языковой активности, в том числе поэтиче-ским, в которых отчетливо выделяются два полюса оценки.
В статье рассматривается тематическое разнообразие «Z-лексики», которая отражает новые фор-маты изменившейся в 2022 году действительности; формулируются принципы лексикографическо-го представления анализируемой группы слов в неологических словарях и базах данных.
Прагматический потенциал русских деепричастий в нарративе: корпусное исследование сквозь призму переводов
The Pragmatics of Russian Converbs in a Narrative: Corpus-Based Study through the Prism of Translations
Прагматические особенности русских деепричастий совершенного и несовершенного вида рассма-триваются в статье в контексте современной теории первого плана и фона нарратива. Объектом изучения становится прагматический потенциал деепричастий, который позволяет им участвовать в формировании стереоскопического пространства текста, конструировать иерархизированную зону фона повествования, выстраивать перспективу нарратива, устанавливая соотношение точек зрения друг с другом.
В статье проанализированы данные российских и зарубежных научных работ о потенциях дее-причастий в сфере ранжирования текстовой информации. Принято считать, что деепричастия формируют зону «фона» повествования, обозначая второстепенные действия и характеристики. Однако сама зона «фона» имеет сложную иерархию в плане значимости, выделенности ее элемен-тов для повествователя и адресата. Деепричастие обладает набором свойств, которые способствуют большему или меньшему «выдвижению» или «затушевыванию» названного им события или явле-ния.
Ряд таких грамматических и смысловых параметров может быть установлен, так сказать, «до тек-ста». Так, в большей степени выделить событие способны деепричастия совершенного вида, обозна-чающие динамические, контролируемые, ограниченные во времени действия, в особенности если они относятся к личному субъекту и присоединяют индивидуализированный объект (Выстрелив в яблоко, Телль улыбнулся). Напротив, такие характеристики деепричастий, как несовершенный вид, непереходность, обозначение длящегося состояния или признака – сопутствуют номинации фоновых явлений, зачастую не выделяемых в качестве отдельных событий (Обломов принимал гостей, лежа на диване).
Также в статье значительное внимание уделяется другой группе параметров, которая выявляется только «в тексте», в ходе анализа корпусных данных (по НКРЯ). Важнейшая характеристика дее-причастий – относительная частотность употребления в форме конверба в сравнении с личными формами. Этот показатель свидетельствует о том, насколько тот или иной глагол склонен к функци-онированию в форме деепричастия, вне зависимости от частотности глагола в корпусе.
На материале НКРЯ в статье исследованы глаголы пяти семантических групп с частотным упо-треблением в форме конверба. Далее, с опорой на материалы параллельного русско-английского подкорпуса НКРЯ и собранного автором поливариантного набора переводов рассказов А. П. Чехо-ва, в статье иллюстрируются прагматические особенности деепричастий от глаголов с различной семантикой. Демонстрируются выявленные в переводах тенденции к изменению или сохранению функций оригинальных конвербов, анализируются эффекты перевода деепричастий с помощью финитных форм, приводящие к изменению перспективы текста, таксисных и каузативных отноше-ний между клаузами.
Полученные данные не только пополняют сведения о прагматическом потенциале русских дее-причастий от глаголов разных семантических групп, но и позволяют повысить качество предпере-водческого анализа произведений русской литературы.
Abstract
In this paper, we present a contrastive pragmatic analysis of Small Talk in English and Chinese. We use a radically minimal, finite and interactional system of speech acts to study DCTs conducted with U.S. American native speakers of English and native speakers of Chinese. Our analysis points to a number of important differences between Small Talk in the two linguacultures contrasted, such as a reliance on routines in English Small Talk, and an overall reliance on the speech act Remark in Chinese. The influence of the classic sociolinguistic variables Power and Social Distance for the enactment of Small Talk is also shown to be different in English and Chinese.
Корпусное исследование конкуренции конструкций с функцией «понижения агенса» в славянских языках
Competing Agent-Demotion Constructions in Slavic: a Corpus Study
В статье рассматриваются конструкции с функцией «понижения агенса» и их переводные эквива-ленты на материале параллельного корпуса романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» в пе-реводах на польский, чешский, болгарский, сербский и немецкий языки. Под данным ярлыком объединяются средства, лишающие агенс привилегированного коммуникативного статуса, что проявляется в его реализации в нехарактерной синтаксической позиции, полном опущении или сниженной референтности. Специализированные средства, выполняющие данную функцию, в сла-вянских языках включают пассивы (с выраженным агенсом Очки были растоптаны толпой или без него) и различные имперсональные конструкции, среди которых формы третьего лица множе-ственного числа, не допускающие выражения подлежащего (Очки растоптали), и форма на -no / -to в польском (Rozdeptanо okulary).
На основе 909 контекстов, извлеченных из корпуса, был проведен анализ их распределения и об-суждены в том числе периферийные средства «понижения агенса» (декаузативы, лексические сред-ства, позволяющие не выражать агенс, инфинитивы, номинализации) в связи с аспектуальными характеристиками клаузы, референциальным статусом агенса и дискурсивной важностью участ-ников. В результате были выявлены группы контекстов со сходным маркированием. В частности в цепочках, описывающих последовательность действий ситуационно заданных групп лиц (Туда съездили, в квартире побывали), в польском доминируют употребления форм на -no / -to, в то время как в других славянских языках сохраняются конструкции с формой 3-го л. множ. ч. оригинала, наиболее многочисленные в корпусе.
В русском тексте их оказывается больше, чем в переводных, что можно объяснить ограничением на их употребление в контекстах, в которых референциальный статус агенса соответствует неопре-деленному (В дверь постучали): в других славянских языках такие контексты требуют прибегать к заменам на неопределенное местоимение, декаузатив, номинализацию или иное лексическое сред-ство, позволяющее оставить агенс невыраженным. Аналогично при родовом статусе агенса (Я не знаю, как поступают в таких случаях) в рассматриваемых языках используется или нехарактер-ный для русского рефлексивный имперсонал, или лексема со значением ‘человек’.
Привлечение немецкого перевода позволяет определить результативные контексты, а также сред-ства, альтернативные конструкции с man, которая за счет широты употребления часто использует-ся как «фильтр» для контекстов с семантикой имперсонализации (к которым относится частотный в корпусе пассив, es с глаголами звука и конструкции с местоимениями 3-го л. множ. числа для обозначения ситуационно заданной группы лиц).
