1

Развитие словарного состава русского языка традиционно обусловлено целым рядом фак-торов и традиционно этот процесс постепенный и эволюционный. Лишь во времена со-циальных потрясений язык претерпевает кардинальные или очень сильные изменения. Как в свое время отмечал В. М. Истрин, «словарь живого литературного языка… все вре-мя находится в движении: создаются новые слова, старые слова начинают употребляться в новых значениях, некоторые слова исчезают из употребления… Бывают эпохи, когда этих изменений меньше, и когда словарь данного языка представляется на первый взгляд более или менее установившимся, и бывают эпохи…, когда слова появляются и исчезают с калейдоскопической быстротой» (ИСТРИН 1927: 1671). Именно такой эпохой, когда «сло-ва появляются с калейдоскопической быстротой», и стали несколько месяцев первой по-ловины 2020 г. – периода начала широкого распространения коронавирусной инфекции COVID-19.

Пандемия коронавирусной инфекции COVID-19, официально объявленная Всемирной организацией здравоохранения 11 марта 2020 г., и ее следствия: многомесячный карантин практически во всех странах мира, закрытие аэропортов, стадионов, музеев, библиотек, всех социальных объектов, а также социальные, культурные, политические потрясения, которые она вызвала, оказались настолько шокирующими для общества, что русский язык, как и другие языки мира, не преминул отреагировать на эти процессы, буквально за два–три месяца 2020 г. создав такой массив новаций, которые в количественном отноше-нии можно сравнить, пожалуй, с языковой динамикой революционной эпохи или эпохи перестройки. Проблема оказалась не столько в последствиях вирусной болезни, сколько в тех новых, нетрадиционных социальных, культурных, экономических и психологиче-ских условиях, которые стали ее следствием, и в тех психологических потрясениях, кото-рые она вызвала. Д. К. Зеленин справедливо отмечал, что «распространение новых языко-вых явлений в народной толще происходит по законам психологии не индивидуальной, а психологии социальной» (ЗЕЛЕНИН 1915: 1). Это утверждение, как мы можем убедиться сейчас, очень справедливо: психологический коллективный стресс нашел непосредствен-ное отражение и в коллективной языковой игре, и как следствие – в языке.

Результатом такой психологической реакции стало невероятное количество новых слов и словоупотреблений, которые стали широко использоваться в СМИ, в официаль-ных источниках или эпизодически встречались в массмедиа и интернете, и как следствие, попали и в зону внимания журналистов (АБРАМОВ 2020) и лингвистов (СЕВЕРСКАЯ 2020) и, в том числе, в поле зрения лингвистов-неографов. Количество обнаруженных языковых инноваций «ковидной» тематики (на момент подготовки статьи – не менее 300 единиц), выявленных авторами данной статьи – сотрудниками группы академических словарей «Новое в русской лексике» (работа над которыми ведется в Институте лингвистических исследований РАН) за 2–3 месяца 2020 г., проверенных через рабочие неологические базы данных и по данным медиабанка «Интегрум» среди 400 000 000 оцифрованных матери-алов из более 30 000 источников: федеральных и региональных изданий, радиостанций, телеканалов, сайтов, библиотек и баз данных, превысило традиционные средние годовые показатели «неологической продуктивности» русского языка.

В языковом отношении этот период характеризуется не только активным созданием новых слов или актуализацией и переосмыслением ранее узких или специальных поня-тий, но и огромным количеством единичных, индивидуально-авторских новообразова-ний, которые попадают в периодику или интернет. Если эпохи революции и перестройки, в первую очередь, затрагивали политические, социальные сферы (предметно-понятийные наименования) жизнедеятельности общества, то болезнь, длительный карантин, в кото-рый все человечество одновременно попало впервые в истории, затронула психологически каждого. Результатом новых жизненных реалий и вовлеченности в них всех без исключе-ния становится «лавинообразное словотворчество» (ИЛЬЯСОВА 2011: 539), направленное на «взаимодействие с ключевыми элементами, маркерами эпохи, т. е. высокочастотными и концептуальными лексемами» (РАЦИБУРСКАЯ 2017: 9), приток в язык СМИ и интернета огромного количества не просто новаций, связанных с новыми объективными условиями жизнедеятельности человека, но и огромного количества индивидуально-авторской лек-сики, отражающей художественный подход всех желающих реализоваться, высказаться и дающей возможность снять напряжение через остроумное, емкое, оригинально созданное слово. Как верно отмечает Е. И. Маркова, «повышенная эмоциональная атмосфера в об-ществе ведет к усилению эмоционально-экспрессивного характера звучащей речи, что позволяет говорить не только о демократизации современного русского языка, но и о его креативизации, связанной с возрастанием роли прагматических, коннотативно окрашен-ных элементов» (МАРКОВА и др. 2017: 3).

Уникальность современной языковой ситуации заключается, в частности, и в том, что этот процесс языковой игры синхронен и актуален в той или иной степени для всех язы-ков мира, безусловно, подтверждая социальную и психологическую природу языка и язы-кового развития, а также общую социальную тенденцию глобализации, особенно в усло-виях событий, в которые оказалось вовлечено все мировое сообщество.

Безусловно, спустя некоторое время можно будет сделать объективные научные обоб-щения в отношении того, что, действительно, останется в языковой системе и станет до-стоянием русского языка (и возможно, в конечном счете, что таких слов войдет в толко-вые словари и немного). Но на современном этапе особый научный интерес представляет обзор самой языковой стихии, в которую погрузился русский язык в период пандемии ко-ронавирусной инфекции. Это редкий случай в истории русского языка, когда появившее-ся огромное количество новых слов и изменившиеся употребления ранее существующих в языке слов, активизировавшиеся словообразовательные модели и те или иные формулы языковой игры позволяют за очень короткий период запечатлеть момент языкового раз-вития в его концентрированной форме.

2

Периодически в развитии языка возникают популярные и модные слова. Р. Будагов от-мечал: «рассмотренные… в связи с „вещественными“ факторами эпохи (техника, наука, литература), …слова становятся характерными признаками самой данной эпохи и пере-ступают таким образом за пределы чисто лингвистических ассоциаций» (БУДАГОВ 2004: 41). Распространенным в русистике является понятие ключевых слов, которыми можно считать «слова, обозначающие явления и понятия, находящиеся в фокусе социального внимания» и являющиеся «базовыми основами словопроизводства» (ЗЕМСКАЯ 1996: 90). Значимыми в истории языка и культуры становятся как факт появления таких слов, так и особенности их функционирования, их словообразовательная продуктивность.

Таких слов, которые могут стать не просто ключевыми, а символическими для своего времени, определяющими свое время, в истории русского языка очень немного. И имен-но такими словами для русского языка первой половины 2020 г., безусловно, стали слова коронавирус и ковид.

Существительное коронавирус и его дериват – прилагательное коронавирусный – не являются новыми для русского языка. Термин коронавирус полноценно функционирует в СМИ с 2000 года и обозначает род вирусов, к которым ученые впоследствии отнесли и коронавирус нового типа – SARS-CoV-2, получивший распространение в 2020 г. Однако в эти месяцы, в связи с невероятной употребительностью, слово коронавирус сузило свое значение от наименования типа вируса до наименования конкретного его вида, вызвав-шего пандемию. С другой стороны, оно приобрело и новое значение – ‘болезнь, вызванная данным типом вируса’ (заболеть коронавирусом, симптомы коронавируса).

В результате актуализации понятия и конкретизации значения произошли изменения и в сфере употребления слова: если прежде оно относилось к области медицинской тер-минологии, то в новом значении закрепилось и в разговорной речи, и в языке официаль-ных документов, и в языке СМИ и интернета, что позволяет констатировать его переход в разряд общеупотребительной лексики.

В отличие от лексемы коронавирус существительное ковид является абсолютным неоло-гизмом 2020 г. и образовано от английской аббревиатуры COVID-19 (от COronaVIrus Disease 2019), обозначающей инфекцию, вызываемую конкретной новой разновидностью корона-вируса – SARS-CoV-2. Первоначально слово фиксировалось преимущественно в професси-ональном жаргоне медицинских работников, откуда достаточно быстро проникло в СМИ и, наконец, широко распространилось в разговорной речи. На тот факт, что лексема ковид до сих пор является и единицей профессионального жаргона, указывает, например, воз-можность ее употребления во множественном числе в метонимическом значении:

Мы должны сами доказывать нашему руководству, что работали с ковидом, – рас-сказала «Фонтанке» выездной фельдшер ОСМП № 4 Анна. – Наши сотрудники мас-сово ищут подтвержденные ковиды (doctorpiter.ru, 17.06.2020).

До начала эпидемии коронавируса нового типа прилагательное коронавирусный функ-ционировало в языке преимущественно в составе терминологического словосочетания коронавирусная инфекция, которое теперь получило новое семантическое наполнение. Помимо терминологического употребления в официальном языке, контексты демонстри-руют также функционирование прилагательного в составе словосочетаний коронавирус-ное заболевание, коронавирусная болезнь, что позволяет проследить постепенный выход прилагательного за пределы специального употребления (переход в сферу общеупотре-бительной лексики).

Кроме того, невероятное разнообразие контекстов, в которых в настоящее время упо-требляется прилагательное коронавирусный, привело к развитию у него широкой полисе-мии. Весь комплекс лексических значений, которые образовались в результате функци-онирования прилагательного коронавирусный, можно условно разделить на две группы.

Первая группа значений связана с заболеванием, его проявлениями и лечением. По-мимо основного значения ‘относящийся к коронавирусной инфекции COVID-19’, к этой группе можно причислить значения ‘вызванный коронавирусной инфекцией’ (коронави-русная пневмония), ‘инфицированный коронавирусом’ (коронавирусные больные, корона-вирусный пациент), ‘предназначенный для лечения больных коронавирусом, антиковид-ный’ (ковидная плазма, ковидные лекарства, ковидная вакцина), ‘перепрофилированный, созданный для лечения больных коронавирусом’ (коронавирусный госпиталь, коронави-русный стационар, коронавирусная больница) и т. д.

Вторая группа значений прилагательного коронавирусный связана с переносом поня-тия на все те явления, процессы (пандемия, карантин, самоизоляция) и период, когда оно происходило: ‘относящийся к периоду пандемии коронавирусной инфекции’ (коронави-русная весна, коронавирусное лето, коронавирусная обстановка, коронавирусные выход-ные / каникулы), ‘происходящий в период пандемии коронавирусной инфекции, обуслов-ленный пандемией’ (коронавирусные ограничения / санкции, коронавирусный шок и мн. др.). Ср., например:

В Кызыле продлили «коронавирусные выходные» для общественного транспорта. До 11 мая в столице не будут ходить ни автобусы, ни маршрутки (tuvaonline.ru, 06.05.2020).

Правительство направит 10,9 млрд рублей в качестве помощи аэропортам, постра-давшим из-за введения коронавирусных ограничений (Seldon News, 30.05.2020).

Семантические процессы, сходные с семантикой слова коронавирусный, претерпевает и семантика его синонима – слова ковидный. Оба прилагательных способны сочетаться в ближайшем контексте с одними и теми же существительными, например: ковидная / ко-ронавирусная пневмония, ковидный / коронавирусный пациент / больной, обсерватор / го-спиталь / центр, коронавирусные / ковидные выплаты / надбавки, коронавирусный / ковид-ный кризис и т. д., что позволяет утверждать, что они имеют общий набор семантических компонентов и, соответственно, развивают идентичные значения. Иногда оба прилага-тельных могут сочетаться с одним и тем же существительным в ближайшем контексте, что говорит о полной синонимии значения:

А вот больных с пневмониями – где-то 15–16. То есть пациентов с «внебольничны-ми пневмониями» больше, чем с «ковидными». И многие из этих пневмоний могут быть коронавирусными. Поэтому главврач Коммунарки и предложил, если есть ре-зультат КТ с пневмонией, лечить как ковидную (rosbalt.ru, 20.05.2020).

Однако ввиду того, что существительное ковид и его дериват – прилагательное ковид-ный – являются абсолютными неологизмами в русском языке, а также в связи с их принад-лежностью к сфере профессионального жаргона, наблюдаются определенные различия с точки зрения сочетаемости, функционирования и частотности употребления тех или иных значений прилагательных коронавирусный и ковидный. Так, на основании анализа большого количества цитатного материала, можно утверждать, что в настоящий момент для прилагательного коронавирусный более характерна контекстуальная сочетаемость с существительными пандемия / эпидемия, весна (характеристика ситуации, связанной с пандемией), заболевание / болезнь. Только коронавирусный было закреплено в языке официальных документов в составе словосочетания коронавирусная инфекция (что объ-ясняется тем, что на момент приобретения нового значения оно уже функционировало в качестве терминологического сочетания).

Прилагательное ковидный (возможно, в силу действия закона экономии языковых средств и большей частотности употребления в профессиональной речи медицинских работников) чаще, чем прилагательное коронавирусный, употребляется в составе словосо-четаний ковидный госпиталь, ковидная больница, ковидный стационар, ковидный диагноз.

Еще одно различие между двумя синонимами состоит в том, что в разговорной речи слово ковидный подверглось процессу субстантивации, что в настоящий момент еще не отмечается у слова коронавирусный.

Так, в русском языке фиксируются два субстантива от прилагательного ковидный:

1. ковидный ‘о том, кто инфицирован коронавирусной инфекцией’ (от ковидный боль-ной):

В приемном отделении 38-й больницы, как выяснила «Фонтанка», испытыва-ют сложности с регистрацией пациентов. «Не все операторы досконально обуче-ны работе с ковидными», – уточнил собеседник издания из Семашко (fontanka.ru, 01.05.2020);

2. сущ. мн. ч. ковидные (от ковидные выплаты):

Как считать «ковидные»? Минздрав разъяснил нюансы «ковидных» выплат медра-ботникам (feldsher.ru, 03.05.2020).

Таким образом, «ключевые слова» первой половины 2020 г. ковид и коронавирус, а также очень широкоупотребительные прилагательные коронавирусный и ковидный на данном этапе функционирования в русском языке являются синонимами, а последние характери-зуются широкой многозначностью, обладают сходной смысловой структурой и незначи-тельно отличаются друг от друга сферой употребления и рядом синтагматических связей.

3

Помимо существительных коронавирус и ковид для номинации вируса и вызываемого им заболевания в разговорной речи широко используется существительное корона, образо-ванное от существительного коронавирус в результате усечения основы и ставшее омони-мом общеупотребительного слова. Слово употребляется в значениях ‘о вирусной инфек-ции’ (сдать тест на корону) и ‘о заболевании, вызванном данной инфекцией’ (симптомы короны, заразиться короной, поймать / подхватить корону).

Вместе с тем в процессе употребления неологизма носителями языка с целью языковой игры обыгрывается и значение широкоупотребительного омонима ‘головной убор, венец с драгоценными украшениями как символ власти монарха’, в свое время послуживший ученым основанием для метафорического наименования особого типа вирусов – коро-навирусов.

Обыгрывание возможной одновременной реализации значений двух различных омо-нимов используется носителями языка для создания новой сочетаемости с целью языко-вой шутки. Так, у словосочетания надеть / нацепить корону возникает значение ‘заболеть коронавирусной инфекцией’:

Появились люди, которые не признают коронавирус и не боятся «нацепить корону» или стать «коронованным» (носителем коронавируса) – это большая группа кови-диссидентов (АиФ, 08.05.2020).

Данное словосочетание может употребляться в качестве индивидуально-авторской об-разной характеристики коронавируса:

Невидимый враг, нацепив «корону», правит нашим сегодня и, к сожалению, завтра (Волжская правда, 09.04.2020).

Кроме того, зафиксировано использование неологизма корона в контексте фразеологиче-ского оборота корона не жмет / не давит, например:

Корона им больше не жмет. Какие страны ослабляют карантин (dom.mail.ru, 20.04.2020).

Аналогичный механизм обыгрывания омонимичных значений наблюдается и у слов ко-ронованный и коронация. Ср., например, коронованный ‘заболевший коронавирусной ин-фекцией’:

Большую часть «коронованных» пациентов составляют люди старше 50 лет (Seldon News, 29.05.2020).

День, когда я стала коронованной особой (или особью), или попросту заразилась Ковид-19 (nashgorod.ru, 18.06.2020);

‘коронавирусная инфекция’:

Не помеха даже пандемия коронавируса, которая, хоть и внесла свои коррективы в ход подготовки к празднованию юбилея, но, тем не менее, не сломила дух местных жителей, которые победили «коронованный» вирус и с новыми силами продолжили работу (rudnyi-altai.kz, 11.08.2020);

‘происходящий в период пандемии коронавирусной инфекции’:

Коронованное полугодие: как пандемия повлияла на экономику Казани (Seldon News, 18.08.2020).

Одновременная реализация в одном контексте двух значений слова, лежащая в основе языковой игры и создающая эффект языковой шутки, каламбур, обусловливает активный семантический потенциал лексемы и способствует как очень широкому его употребле-нию, так и широкому употреблению однокоренных с ним слов.

4

Кроме собственно главных и ключевых слов пандемии 2020 г. – ковид и коронавирус, а также слова корона – стали широко употребительными как неологизмы эпохи, связанные с пандемией (например, локдаун, санитайзер, масочно-перчаточный режим, перчаточно-масочный режим), так и слова и словосочетания, уже встречавшиеся ранее, но либо ак-туализировавшиеся в русском языке (удаленка, дистанционка, масочный, перчаточный и т. п.), либо перешедшие в общее употребление из функционально-ограниченных сфер и частично изменившие свое значение (самоизоляция, самоизолироваться, социальная дистанция, красная зона и некот. др.).

Для обозначения комплекса мер и ограничений, введенных в целях противодействия коронавирусной инфекции, помимо существительного карантин в современном языке также широко используется лексема самоизоляция.

Существительное самоизоляция употребляется в русском языке с 30-х гг. XX в., в том числе в составе терминологического сочетания политика самоизоляции (направление во внешней политике), психологического термина самоизоляция личности (симптом в пси-хиатрии), физических терминов магнитная самоизоляция, эффект самоизоляции. Первые фиксации глагола самоизолироваться в настоящий момент датируются 40-ми гг. XX века. Эти слова впервые фиксируются в Орфографическом словаре 1965 г. (ОС 1965), а в толко-вые словари попадают с 1971 г.: самоизоляция в значении ‘изоляция самого (самих) себя’ и глагол самоизолироваться в значении ‘изолировать самого (самих) себя’ (НСЗ-60: 411).

В период пандемии коронавирусной инфекции наблюдается несколько процессов, свя-занных с функционированием этих слов в русском языке.

Происходит актуализация слова самоизоляция, которое начинает употребляться в ка-честве синонима существительного карантин в значении ‘ограничения, которые призва-ны воспрепятствовать распространению инфекционных заболеваний’. Однако если поня-тие карантин предполагает изоляцию заболевших или связанных с ними лиц, то значение существительного самоизоляция также включает в себя новые семантические компонен-ты и может быть определено как ‘изоляция себя от других граждан в целях профилактики заболевания’.

Хотя употребления существительного самоизоляция до начала пандемии 2020 г. пре-имущественно относятся к публицистическим и художественным текстам, это слово широко используется в текстах по физике, антропологии, психологии, в которых имеет терминологическое значение. В контексте распространения коронавирусной инфекции это слово становится общеупотребительным административным термином, использую-щимся как в разговорной речи, так и в официальных документах, в частности, в Поста-новлении Президиума ВС РФ, Президиума Совета судей РФ от 18 марта 2020 г. № 808: «Всем судьям и работникам аппаратов судов осуществлять самоизоляцию при малейших признаках заболевания».

У лексемы возникают новые синтагматические связи. Она употребляется в структуре терминологических сочетаний: индекс самоизоляции, правила самоизоляции. У глагола са-моизолироваться также изменяются синтагматические характеристики. Например, в но-вом значении он способен сочетаться с обстоятельством места (самоизолироваться на даче) и образа действия:

В Воронеже самоизолировались на 2,8 балла, а в Ростове-на-Дону на 3,1 балла (sanktpeterburg-info.ru, 24.05.2020).

В новом значении лексема самоизоляция претерпевает и частичное изменение семанти-ки: в современном контекстуальном употреблении в лексическое значение слова включа-ется сема долженствования / обязательности и утрачивается семантический компонент ‘по собственной инициативе’ (добровольность действия), что обусловлено вхождением в составной термин режим самоизоляции: соблюдать / нарушать / отменять режим са-моизоляции, а также регулярным сочетанием с прилагательными строгий, обязательный: строгая самоизоляция, режим обязательной самоизоляции.

То же верно и для глагола самоизолироваться. Ср., например:

Жителей Ленобласти обязали самоизолироваться, если в их районе нашли больного коронавирусом (Комсомольская правда, 01.04.2020).

Для обозначения карантина, самоизоляции в наши дни достаточно широко употребля-ется их новый синоним – слово локдаун, являющееся заимствованием от англ. существи-тельного lockdown, которое более распространено в американском варианте английского языка. Объем его денотативного компонента шире, чем у лексем самоизоляция и каран-тин: существительное локдаун обозначает не только изоляцию граждан, но и весь ком-плекс мероприятий по борьбе с коронавирусом (закрытие общественных заведений и ма-газинов, соблюдение социальной дистанции и др.). Еще одно отличие существительного локдаун от других лексем его синонимического ряда – его преимущественное употребле-ние для характеристики ограничительных мер, вводимых в иностранных государствах:

Но пока неизвестно, как будет применен лондонский «локдаун» (24.kz, 19.03.2020).

Однако в летние месяцы 2020 г. наблюдается тенденция расширения употребления этого слова: оно все чаще используется как синоним карантина в отношении к реалиям рос-сийской действительности.

Безусловно актуализировавшимися в русском языке словами, ярко характеризующими период распространения коронавируса, стали разговорные слова удаленка и дистанци-онка, используемые соответственно в значении ‘удаленная работа, работа на удалении от основной’ и ‘работа, осуществляемая дистанционно’.

Самые ранние цитаты со словом удаленка в значении ‘форма занятости, при которой работодатель не предоставляет стационарное рабочее место сотруднику и вся коммуни-кация, постановка и передача работы происходят посредством современных средств свя-зи’, согласно данным картотеки группы Словарей новых слов, относятся к 2002 году:

Тем не менее, «удаленка» удобна не только служащим, но и самим компаниям, так как обходится не в пример дешевле обычной, офисной работы (ytro.news, 11.10.2002).

Однако в условиях пандемии коронавирусной инфекции и введения режима самоизо-ляции происходит расширение значения, в результате чего удаленка начинает означать ‘способ осуществления деятельности на расстоянии, предполагающий взаимодействие участников посредством использования информационно-коммуникативных технологий’.

Удаленка в современной действительности обозначает работу, удаленную от основного места ее выполнения, но в отношении различных видов деятельности может использо-ваться, например,

1. в формате выполнения работы вне предоставляемого работодателем рабочего места:

   Москвичи не хотят уходить с удаленки. […] А еще, конечно, работа на удаленке – на карантине ее попробовали и работники, и работодатели (Комсомольская правда, 29.08.2020);

2. в формате обучения на дому, вне учебных заведений:

   Со 2 ноября до окончания первого семестра студенты уже первых курсов перейдут на «удаленку», а остальные начнут учиться очно (Комсомольская правда, 30.08.2020);

3. в формате проведения досуговой, культурно-развлекательной, соревновательной и пр. деятельности:

   На протяжении двух месяцев молодые люди занимались танцами, театральным мастерством, вокалом и другими видами деятельности на удаленке (fadm.gov.ru, 03.06.2020).

От слова удаленка образуется дериват со свойственным фольклорной литературе нацио-нально-специфичным уменьшительно-ласкательным суффиксом -ушк- (ВЕЖБИЦКАЯ 1996: 129) – удаленушка:

Карантинная народная сказка «Сестрица Удаленушка и братец Диванушка» (zen. yandex.ru, 08.05.2020).

Пародирование лексики жанра сказки создает эффект мифичности, что можно интерпре-тировать как восприятие новых феноменов, ставших повсеместными и рутинными, как нереальных и фантастических. Вместе с тем наблюдается расширение употребления этого наименования безотносительно к произведениям фольклора, ср., например:

Удаленка, удаленка, удаленушка… (АиФ, 10.04.2020).

Слово дистанционка выступает синонимом лексемы удаленка в новом значении 2020 года, хотя в русском языке оно оказывается менее частотно по сравнению с ним:

Планируется перевести на дистанционку работу Минсоцразвития и Центры заня-тости населения (fedpress.ru, 29.03.2020).

До 2020 года в большинстве случаев дистанционка является сокращением от сочетания дистанционное образование, первые вхождения которого относятся к 1999 году, и сочета-ния дистанционная работа, употребляющегося с 2012 года. Также, по данным СМИ, до 2020 года наиболее частотным в разговорной речи было употребление слова дистанцион-ка в значении ‘пульт дистанционного управления’.

Принципиально в весенние месяцы 2020 г. изменилось значение у социологического термина социальная дистанция, обозначавшего начиная с 70-х гг. XX века ‘иерархические различия между социальными слоями или классами в обществе’. В период пандемии за этим официальным термином закрепилось значение ‘расстояние не менее 1,5 м, которое необходимо соблюдать гражданам с целью минимизации заражения коронавирусной ин-фекцией’.

Помимо слов, непосредственно связанных с самоизоляцией, выполнением офици-альных мер защиты от коронавируса, «эпоха ковида» привела к появлению еще целого ряда неологизмов, которые представляют собой номинации новых явлений и понятий, прямо или косвенно связанных с пандемией коронавируса, карантином и вызванными ими новыми условиями жизни, работы, учебы, досуга и т. п. К ним можно отнести сло-ва догшеринг ‘взятие в аренду собаки для совершения прогулок во время самоизоляции’, изоизоляция ‘флешмоб, возникший весной 2020 года во время самоизоляции, целью кото-рого было воспроизведение в домашних условиях сюжетов известных картин или скульп-тур и выкладывание фотографий в интернет; слово часто использовалось как хештег #изоизоляция’, карантинка ‘картинка или открытка, отправляемая во время карантина, а также шутливое стихотворение о карантине’, маскне ‘раздражение кожи лица, вызван-ное длительным ношением защитной маски’, шашлычники ‘нарушители режима само-изоляции’, а также многочисленные дериваты, образованные с первыми компонентами онлайн- (онлайн-свадьба, онлайн-шествие «Бессмертного полка» и мн.-мн. др.) и особен-но – зум- (Zoom – программный продукт, технология видео-конференц-связи, разрабо-танная одноименной компанией в 2011 г., но получившая колоссальное распространение в период пандемии): зумбомбинг ‘взлом злоумышленниками видеоконференции на плат-форме Zoom’, зумиться ‘проводить видеоконференцию на ставшей популярной во время карантина онлайн-платформе Zoom’, зумер ‘обозначение пользователя платформы Zoom’, зум-вечер, зум-вечеринка, зум-новоселье, зум-свадьба, зум-ужин и мн. др.

Вышли за границы профессионального медицинского употребления, получив или но-вые значения, или новые коннотации, и такие сочетания, как красная зона, выйти на пла-то, достичь плато, спуститься с плато, эффект матового стекла, вторая волна (вторая ковид-волна) и мн.-мн. др.

5

«Ключевые слова эпохи» ковид и коронавирус не просто стали очень употребительными в весенние и летние месяцы 2020 г. в русском языке, они стали очень продуктивными сло-вообразовательными основами, на базе которых развилось невероятное словотворчество как по узуальным, так и по окказиональным моделям. К этим двум продуктивным осно-вам добавляется и разговорное шутливое наименование коронавируса – корона.

В самых редких случаях новые образования являются денотативно необходимыми си-стеме русского языка, в своей основе – они оказались включенными в процесс неиссякае-мой языковой игры, языковой шутки, в своего рода словообразовательную карнавальную языковую стихию первой половины 2020 г.

Основы ковид, коронавирус, корона встраиваются в узуальные и окказиональные дери-вационные модели как с исконными формантами, отражающими национально-культур-ное своеобразие понятия, так и с иноязычными компонентами, в том числе и с форманта-ми экспрессивно-оценочного, жаргонно-разговорного характера.

Слово ковид дало начало множеству существительных, субстантивированных прилага-тельных, полученных путем сложения, среди которых различные обозначения медицин-ских учреждений, чья деятельность связана с диагностикой или / и лечением пациентов, зараженных коронавирусной инфекцией, в частности: ковид-отделение, ковид-стацио-нар, ковид-центр, ковид-больница, ковид-госпиталь. По такой же модели образовывались наименования лиц, заболевших коронавирусной инфекцией: ковид-пациент, ковид-поло-жительный, ковид-носитель, ковид-больной, ковид-зараженный.

Аналогичным способом образуются обозначения лиц, имеющих расходящуюся с об-щепринятой позицию относительно пандемии, опасности заражения COVID-19 и т. д. Например, ковид-нигилист, ковид-диссидент, ковид-отрицатель. Тем же способом обра-зованы слова, именующие позицию отрицания наличия ковида или его настоящей опас-ности для человека: ковид-диссидентство, ковид-нигилизм.

В свою очередь слово коронавирус породило множество существительных, начинаю-щихся на корона-.

Во-первых, к одной из наиболее многочисленных групп подобной словообразователь-ной модели относятся обозначения лиц согласно их реакции на пандемию, точки зрения относительно применяемых мер по борьбе с COVID-19: коронадиссидент, коронаидиот, коронаоптимист, коронапессимист, коронапофигист, коронаскептик.

Во-вторых, компонент корона- активен в создании номинаций различных проявлений эмоционального состояния как общества, так и отдельного индивидуума в условиях пан-демии: коронадепрессия, коронаистерия, коронапаника, коронапсихоз.

В-третьих, аналогично существительному ковид формант корона- используется в сло-вах, относящихся к медицинской сфере, к учреждениям, специализирующимся на работе с пациентами с COVID-19, к лицам, заболевшим новой коронавирусной инфекцией: ко-ронагоспиталь, коронацентр, коронаноситель, коронапациент, корононоситель, корона-проявление.

Появились неологизмы, называющие различные общественные и экономические ре-алии, появившиеся в результате эпидемии и карантина: коронакризис, коронаканикулы, коронавыходные, коронатроллинг, коронаразвод.

В ряде случаев наблюдается широкая вариативность, возникшая как результат парал-лельного функционирования слов с формантами корона- и ковид-. Например, ковид-дис-сидент, ковидодиссидент, коронадиссидент или ковид-кризис, ковидокризис, коронакризис и корона-кризис. Вместе с тем часто наблюдается предпочтительное употребление одного из вариантов. Так, по данным ресурса «Интегрум» (на момент подготовки текста статьи), слово ковид-диссидент упоминается в 5295 документах, ковидодиссидент – в 259, а коро-надиссидент – в 203, неологизм коронановости – в 203, ковид-новости – в 23, ковидоново-сти – в 1, коронафейк – в 358, ковидофейк – в 1, тогда как, например, слово ковид-фейк не встречается вовсе.

Среди новых наименований количественно большую группу составляют оценочные обозначения различных категорий людей. Например, частотны неологизмы с пейоратив-ной оценкой неодобрения, пренебрежения, образованные при помощи суффиксов -ник и -щик: коронавирусник, коронник, коронщик.

Аналогичная негативная коннотация присуща дериватам с аффиксоидом -носец: коро-ноносец, коронаносец, ковидоносец. Негативная коннотация сохраняется в единственном, на данный момент, производном корононосный. При этом негативная коннотация отсут-ствует в лексеме корононоситель ‘заболевший коронавирусом (разг. ирон.)’.

Также пейоративная оценка реализуется в случаях, где деривационным композитом выступает суффиксоид -фоб, именующий яростного противника, ненавистника того, что указано в первой части слова. В случае с первой частью ковид-, корона- (короно-), это слова ковидофоб, коронофоб, коронафоб.

С помощью находящихся в промежуточном положении между аффиксоидами и кор-невыми морфемами компонентов -мания и -фобия (‘страх, неприятие того, что указано в первой части слова’) образуются наименования ковидомания, корономания и ковидофо-бия, коронофобия, коронафобия.

Также компонент -фобия реализует значение, сравнимое со значением слова ксено-фобия, а именно ‘неприязнь, ненависть к представителям другой национальности как к источнику распространения коронавирусной инфекции (COVID-19)’, в частности, про-являющееся в контекстах:

Но примеров дремучей «коронофобии» в мире уже немало. Взять, к примеру, Грузию, где проживающих там веками азербайджанцев приглашают убираться, так как это они «завезли заразу из своих Азербайджана и Ирана» (lv.sputniknews.ru, 12.04.2020).

На фасаде китайского ресторана Yuki Sushi во французском городке Булони-Бий-анкур, принадлежащего семье выходцев из Китая, появились расистские метки, со-общает Le Parisien… Как отмечают эксперты, китайский ресторан стал жертвой тех радикальных элементов во Франции, которых охватила «коронофобия» (Российская газета, 17.02.2020).

Суффикс -очка в редком для эпохи «уменьшительно-ласкательном» слове коронароч-ка служит компонентом значения эмпатического содержания, передающим, по мнению А. Вежбицкой, «хорошие чувства», то есть «характерные для русской культуры чувства, та-кие, как, например, смешанные с теплотой сострадание или чувство жалости» ( ВЕЖБИЦКАЯ 1996: 53). Вместе с «хорошими чувствами» уменьшительно-ласкательный суффикс -очка предполагает наименование чего-то маленького. Как замечает А. Вежбицкая, аура детско-сти сохраняется и в словах с -очка, не употребляющихся в разговоре с детьми, как лексе-ма парочка, имеющая оттенок легкости, игривости, снисходительности (ВЕЖБИЦКАЯ 1996: 119). То есть в случае с коронарочка реализуется механизм сублимации, при котором но-сители языка посредством создания милых, смешных, легких слов-реакций на пандемию снимают внутреннее напряжение.

Очень продуктивным для ковидной эпохи оказывается префиксоид анти-. Акту-альность этого префиксоида обусловливается повсеместно вводимыми мерами борьбы с новой инфекцией, поиском средств, способных противодействовать ей. Префиксоид анти- реализует несколько значений в составе прилагательного антикоронавирусный. В настоящий момент можно четко выделить два значения данного компонента:

1. ‘направленный на борьбу с коронавирусной инфекцией’ (антикоронавирусная раз-метка, антикоронавирусная кампания, антикоронавирусное войско, антикоронавирусные мероприятия, антикоронавирусные меры, антикоронавирусные ограничения);

2. ‘защищающий от инфицирования COVID-19’ (антикоронавирусная вакцина, анти-коронавирусная одежда, антикоронавирусное облачение, антикоронавирусный набор, ан-тикоронавирусный препарат).

Обнаруживают продуктивность приставки, характеризующие события по временно-му соотношению с моментом распространения коронавирусной инфекции, выделяющие признаки, свойственные времени и событиям, произошедшим до и наступающим после пандемии. Приставки до-, пред-, пост- и после- присоединяются к основам как прилага-тельных коронавирусный, коронный, ковидный, так и существительного ковид:

1. до-: докоронавирусная эпоха, докоронное время, доковидная жизнь;

2. пред-: предкоронавирусный бизнес, предковидный всплеск, предковидный уровень, предкоронавирусные показатели, предковидные темпы;

3. после-: послековидное турне, послековидная реальность, послековидная экономика;

4. пост-: посткоронавирусная ситуация, посткоронавирусная действительность, посткоронный мир, посткоронное развитие, постковидный, постковидное будущее, пост-ковид.

Также эти префиксы сублимируют значения контекстов, обозначающих предшествова-ние и следование в обобщенно-временном значении: предковидное отделение, предкорона-вирусное состояние, послековидное поражение легких, посткоронавирусный воспалитель-ный синдром, постковидная диспансеризация.

Особое место среди всех словообразовательных процессов в период пандемии зани-мает контаминация (или блендинг).

При помощи такого способа словообразования активно создаются различные суще-ствительные-наименования лиц с иронически-сниженной оценочностью. В частности, с началом ковид образован бленд ковидиот (ковид + идиот), под которым подразумева-ется как ‘человек, принципиально игнорирующий предупреждения, касающиеся обще-ственного здоровья в связи с распространением коронавирусной инфекции’:

Время ковидиотов: почему люди не верят в COVID-19 и чем это опасно (Seldon News, 28.05.2020),

так и ‘тот, кто чрезмерно обеспокоен пандемией и скупает про запас товары первой необ-ходимости’:

В России она [туалетная бумага] вошла в перечень товаров первой необходимости, и хотя перебоев с ней не было, в адрес этого нужного товара появилось множество шуток и мемов в социальных сетях, а паникеров, пачками скупающих средство ги-гиены, назвали «ковидиотами» (info.sibnet.ru, 30.04.2020).

Это понятие является в русском языке заимствованным. В первых упоминаниях в русско-язычной прессе ковидиот используется как перевод английского covidiot:

Один из пользователей придумал новое слово covidiot («ковидиот»), его заметило издание Republic World (weekend.rambler.ru, 16.03.2020).

Все новостные тексты начала употребления являются реакцией на включение англо-язычного словаря «Urban Dictionary» неологизма covidiot в словник, где он регистрируется в двух вышеупомянутых значениях.

Аналогичное иронически-сниженное отношение к именуемому лицу выражают ок-казионализмы ковигист (ковид + пофигист), коронафреник (коронавирус + шизофреник), короноик (коронавирус + параноик). Такая же оценка формируется в случаях, называющих крайнее эмоциональное состояние: коронафрения (коронавирус + шизофрения), коронойя (коронавирус + паранойя), коронабесие (коронавирус + мракобесие), коронобесие (корона-вирус + о + мракобесие), а также общий социальный шок – коронапокалипсис (коронави-рус + апокалипсис).

Также в СМИ широко используются слова-блендеры без неодобрительной оценки лиц, как, например, в случае со ставшим широкоупотребительным словом коронавт (корона-вирус + космонавт, астронавт), иронично именующим в разговорной речи медицинско-го сотрудника в защитном противовирусном костюме. Материалы СМИ позволяют за-фиксировать как факт зарождения такого слова, например:

Заведующий отделением реанимации клиники БГМУ Евгений Сырчин взялся ве-сти дневник работы своей команды, для которой придумал название «коронавты». Почти как космонавты, на которых врачи становятся похожи, когда надевают за-щитные костюмы и маски и отправляются на вахту в «космос», таящий на каждом углу опасность в виде возбудителей коронавируса. Свои дневниковые записи Евге-ний Сырчин начинает с «космического» «Поехали!», вероятно, для полноты впечат-лений (mkset.ru, 21.04.2020),

так и факт его широкого распространения:

В госпитале медиков зовут «коронавтами» из-за схожести с астронавтами (panram. ru, 04.06.2020).

Кроме этого, создаются безоценочные номинации, обозначающие, например, поколение людей, родившихся в период пандемии, как ковиниал (ковид + миллениал), корониал (ко-ронавирус + миллениал), или род деятельности людей в период карантина – коронаоке (ко-ронавирус + караоке).

При этом часто наблюдается избыточность таких наименований. В частности, в прес-се часто упоминается заимствованное слово-блендер ковидиворс (от англ. covidivorce < covid + divorce) наряду с русскими образованиями – коронаразвод и ковид-развод.

За редким исключением подобные слова окказиональны и имеют небольшой шанс вой-ти в узуальное употребление. Однако следует отметить, что слова-блендеры с компонен-том ковид- крайне редки и значительно в количественном отношении уступают словам с компонентом корона-.

Однако так же, как и в случае с коронарочка, главная задача создания и использования таких слов состоит в снятии психологического напряжения через языковое творчество, языковую шутку и иронию.

Словообразовательные гнезда с вершинами ковид- и корона- проявляют крайне ак-тивную продуктивность на основе как системных, так и окказиональных словообразова-тельных моделей, при их создании задействуется широкий спектр словообразовательных ресурсов русского языка.

Вовлеченность в окказиональные словообразовательные процессы обнаруживается не только у слов ковид и коронавирус, но и у новообразований, задействующих ресурсы русского языка для выражения субъективной экспрессивной реакции на изменившиеся условия жизни из-за пандемии коронавирусной инфекции и мер, предпринимаемых по борьбе с ней. Так, к игровым индивидуально-авторским неологизмам относятся диван-страция (диван + демонстрация), наружа (от слова наружный, значение которого ‘нахо-дящийся, производимый снаружи или вне, за пределами чего-л.’ стало особо актуально во время продолжительного карантина и запрета выходить из дома), наружать (наруж-ный + нарушать), наружитель (наружный + нарушитель), наружение (наружный + нару-шение), карантикулы (контаминация: карантин + каникулы), карантье (карантин + ран-тье), маскобесие (маска + о + мракобесие), перчаткобесие (перчатки + о + мракобесие), социальные дистанцы (контаминация: социальная дистанция + танцы) и мн.-мн. др.

6

Благодаря такой яркой, пестрой языковой словообразовательной активности в языке ко-видо-коронавирусной эпохи появляется огромное количество избыточных, параллельных наименований, что ведет к появлению орфографических, словообразовательных вариан-тов, синонимов, антонимов и омонимов, что отражает безусловный системный характер отношений элементов в лексико-семантической системе. И только время покажет, какие из вариативных или дублетных единиц останутся в русском языке.

Синонимическими рядами, с учетом вышеупомянутых слов, стали, например, корона-вирус – ковид – корона (разг. шутл.); коронавирусный – ковидный; карантин – самоизоля-ция – локдаун.

Антропоцентризм восприятия происходящих событий доказывает то, что новые синонимические ряды образуют значительное количество новых существительных, представляющих собой наименования лиц. Так, например, для названия заболевших коронавирусом используются и словосочетания (ковидный / коронавирусный больной, ко-видный / коронавирусный пациент), и прилагательные (ковид-положительный, короно-ванный), и существительные, которые обозначают лиц, инфицированных коронавирусом (ковидный, ковидник, ковид-пациент, коронапациент, корононосец, коронаноситель, ко-ронщик, коронник и др.).

Синонимические ряды образуют существительные, которые обозначают лиц, отри-цающих наличие коронавируса и необходимость мер по борьбе с ним: ковидиот / коро-наидиот, ковидодиссидент / коронадиссидент, коронанигилист, коронаоптимист, ко-ронаотрицатель, коронапофигист, ковидоскептик / коронаскептик, или, наоборот, лиц, признающих опасность коронавируса и необходимость мер по борьбе с ним (иногда и в чрезмерной степени): ковидопаникер, коронапессимист, коронафоб, коронафреник.

Два последних синонимических ряда образуют, например, и антонимические пары или ряды: коронаоптимист ↔ коронапессимист; ковидиот / коронаидиот, ковидодисси-дент / коронадиссидент, ковидоскептик / коронаскептик, коронаотрицатель, коронапо-фигист ↔ ковидопаникер, коронапессимист, коронафоб, коронафреник.

Большое разнообразие языковых средств используется для наименования мест лече-ния коронавирусной инфекции: ковидный / коронавирусный госпиталь / стационар / об-серватор; ковидная / коронавирусная больница; ковид-больница, ковид(о)госпиталь, ковид-ник (разг. сниж.) и мн. др.

Большие синонимические ряды образуют также слова, именующие психологическую или эмоциональную реакцию человека или общества на эпидемию: коронапсихоз, коро-нойя, коронафрения, коронабесие, коронафобия, а также слова, характеризующие эпоху пандемии как глобальную катастрофу: коронапокалипсис, коронагеддон, коронакризис, ко-видокризис. В данных рядах преобладает окказиональная лексика.

Огромное количество новых наименований ведет не только к появлению широкой по-лисемии (см. выше, корона, ковидный, коронавирусный; ковидиот, красная зона и др.), но и к появлению омонимов.

Так, например, разговорное существительное ковидник может обозначать как ‘больно-го COVID-19’, так и ‘стационар, предназначенный для лечения таких больных’. Как отме-чалось выше, ковидный – это и прилагательное для обозначения целого ряда признаков, относящихся к коронавирусной инфекции, и субстантив для обозначения больного коро-навирусной инфекцией.

Следует отметить в весенне-летние месяцы 2020 г. и случаи появления такого доста-точно редкого явления в семантике, как энантиосемия, основанного, в данном случае, на неразличении в разговорной речи понятий ‘связанный с чем-л.’ и ‘направленный против чего-л., направленный на борьбу с чем-л.’. Так, например, в языке СМИ описываемого пе-риода частотно использование сочетаний ковидная плазма, ковидная вакцина, коронави-русный карантин в значении полных синонимов сочетаний антиковидная плазма, анти-ковидная вакцина, антикоронавирусный карантин соответственно.

В настоящий момент ряды таких примеров можно продолжать и продолжать. Лавина нового языкового материала приводит к образованию дублетных, параллельных наиме-нований, что, с одной стороны, ведет к конкурированию тех или иных единиц, с другой стороны – дает возможность наглядно увидеть одновременную реализацию практически всех видов системных связей в лексике.

7

Активная, яркая лексическая словообразовательная стихия, в которую русский язык, как и другие языки мира, оказался погруженным в период начала пандемии коронавирусной инфекции в 2020 г., позволила изнутри этого стихийного процесса увидеть целый ряд языковых механизмов в действии.

Носители языка остро отреагировали на новую психологически сложную ситуацию пандемии огромным количеством новаций, преимущественно средствами русского язы-ка. Следует особенно подчеркнуть, что прямых заимствований среди описанного выше материала очень немного.

Эпоха ввела в наш лексикон целый ряд новых слов и значений, которые стали ее марке-ром: ковид, коронавирус, самоизоляция, удаленка, дистанционка и многие другие.

Безусловно, ключевыми словами, характеризующими свое время и послужившими ос-новой широкого словообразовательного словотворчества стали «виновники торжества» эпохи – слова ковид и коронавирус и их разговорный синоним корона.

Эти слова и особенно прилагательные, от них образованные, за счет широкой упо-требительности и, как следствие, широкой сочетаемости, развили широкую полисемию, а также стали очень продуктивными основами для создания новых слов, образованных по узуальным и окказиональным моделям. Языковая игра с этими основами ярко видна при использовании такого способа словообразования, как контаминация. В этот период становится особенно очевидной в современном словообразовании доминирующая роль языкового творчества.

Дублетные наименования в настоящий момент являются неотъемлемой и обязатель-ной частью будущей кристаллизации системы. Особенно наглядным при этом активном неологическом словообразовательном карнавале стал системный характер происходящих в лексике процессов: большая часть новаций заняли свои места в синонимических, анто-нимических рядах, сформировалась новая полисемия, появились новые пары омонимов.

Однако даже этот небольшой обзор происходящих в русском языке процессов позво-ляет утверждать, что эта стихия, бушующая сейчас преимущественно в русском слово-образовании и лексике, предоставляет возможность прямо в действии увидеть некоторые механизмы и закономерности в развитии языковой системы в целом.